Александр Пушкин — Вольность: Стих. О ком это Пушкин? Самовластительный злодей тебя твой трон я ненавижу

Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру…
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.

Открой мне благородный след
Того возвышенного Галла *,
Кому сама средь славных бед
Ты гимны смелые внушала.
Питомцы ветреной Судьбы,
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!

Увы! куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела - Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит

И преступленье свысока
Сражает праведным размахом;
Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Тебя в свидетели зову,
О мученик ошибок славных,
За предков в шуме бурь недавных
Сложивший царскую главу.

Восходит к смерти Людовик
В виду безмолвного потомства,
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон - народ молчит,
Падет преступная секира…
И се - злодейская порфира
На галлах скованных лежит.

Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты Богу на земле.

Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец ** -

И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигулы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит - в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.

Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной…
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары…
Погиб увенчанный злодей.

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
____________________
* Галл - имеется в виду французский поэт А.Шенье.
** Дворец - Михайловский замок в Петербурге. Далее описывается убийство Павла I.

Анализ оды «Вольность» Пушкина

Пушкин стал автором целого ряда стихотворений, оказавших огромное влияние на будущих декабристов. Одним из них стало произведение «Вольность», написанное поэтом в 1817 г., сразу же после окончания Царскосельского лицея. Оно очень быстро распространилось в списках.

Автор сам обозначил жанр своего стихотворения – ода. Оно написано в торжественном стиле, изобилует возвышенными словами и фразами. Произведение имеет четко выраженную гражданскую направленность. Молодой поэт был горячим сторонником идеи всеобщего равенства и братства и открыто высказывал свои взгляды.

Пушкин уже в молодости почувствовал и оценил силу своего поэтического дара. Он хотел использовать его не для прославления великих деяний или описания утонченных чувств («разбей изнеженную лиру»), а для утверждения высшей ценности – Свободы. Поэт видит свой гражданский долг в порицании тирании. Своими произведениями он стремится пробудить дремлющий в народе дух справедливого сопротивления.

Пушкин понимает, что его задача невероятно трудна. Весь мир опутан цепями рабства, высшие законы попраны «неправедной Властью». Редкими исключениями являются государства, где правители подчиняются «Вольности святой». Их власть основана не на произволе, а на уважении и признании законов, одинаково равных для всех граждан. В таком обществе нет места несправедливости и обману, так как суровая, но справедливая рука правосудия настигнет любого преступника, невзирая на его знатность или богатство.

Политические воззрения Пушкина еще довольно наивны. Он признает существование некоего высшего Закона. Поэт относится отрицательно и к безграничной власти народа, и к абсолютной монархии. Обе формы, по его мнению, приводят к произвольному толкованию всех законов.

Пушкин приводит два ярких примера: казнь Людовика XVI и Павла I. Оба монарха не считались с законами и управляли государствами единолично. В какой-то момент это переполнило чашу народного терпения. Возмездие опять же вышло из законных рамок и приняло характер обычного самосуда. Пушкин нисколько не оправдывает тиранов, он описывает их словами: «самовластительный», «увенчанный злодей». Но и народная расправа подлежит осуждению. Казнь Людовика связана с образами «плахи Вероломства» и «преступной секиры», а убийство Павла совершено низкими людьми, которые были «вином и злом упоенны» и вторглись «как звери».

В этих примерах Пушкин дает всем царям и правителям наглядный урок. Он уверен, что уважение к Высшему закону приведет к всеобщему благу. Народ, который чувствует, что им управляют в строгом соответствии со справедливостью, никогда не поднимет руки на своего монарха. По мнению поэта, в этом заключается залог счастливого существования всего мира.

11:13 am - О ком это Пушкин?

Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.

Как-то уже в зрелом возрасте я задумалась над этим и поняла, что не знаю ответа. Оказывается, у литературоведов общепринятого ответа тоже нет. По контексту получается Наполеон, но у того был только один ребенок, который в 1817 (или 1819) году умирать явно не собирался, умер он в 1832-м. Да и такой накал ненависти явно не вяжется с тем, что мы знаем из других стихов Пушкина о его отношении к Наполеону. У Людовика XVIII детей вообще не было, так что его кандидатуру можно не рассматривать.

У Александра I было две дочери, которые умерли в раннем детстве, и молодой Пушкин действительно относился к нему без почтения (кочующий деспот, властитель слабый и лукавый, и проч.), но чтобы прямо-таки злодей? И какая такая погибель его постигла в районе 1817 г.? И переход к нему никак не обозначен. Так что вряд ли. На самом деле мне такая версия не попадалась (впрочем, я очень бегло изучала литературу).
Update: дополнительные соображения в пользу того, что это мог быть Александр. Он -- фактически узурпатор (пришел к власти в результате заговора) и соучастник убийства собственного отца (знал о планах заговорщиков). О самом убийстве Павла I сказано "О стыд, о ужас наших дней!", напрашивается связь с "ужас мира, стыд природы"
Да и "злодейская порфира" -- не его ли? Был, как сообщают литературоведы, вариант "Наполеонова порфира", но ведь Пушкин от него отказался -- может быть, и персонажа поменял. Александр не был королем Франции, но "скованные галлы" -- его (хотя и не его одного) рук дело, а Россия при нем стала жандармом Европы.

Высказывалось также мнение, что это собирательный образ злодея-тирана, а дети -- не физические, а духовные. Питерский пушкинист Е. А. Вильк, если я его правильно поняла, выдвинул , т.е. это революционный французский народ, поправший закон. Тогда, по логике вещей, дети этого злодея -- Марат, Робеспьер и т.д. ("революция, как Сатурн, пожирает собственных детей"), они действительно умерли, и погибель самого злодея тоже наступила. Но: все это было до рождения Пушкина -- откуда настоящее время? И потом, какой такой трон у суверенного народа, и где у него чело? Тоже непонятно.

Comments:

что Пушкин выставлял себя как бы копирующим античный оригинал, играя на "случайном" сходстве с современными деталями, так что сомнительность попадания в Александра I (когда твоя погибель, а когда смерть детей? Впрочем, в подразумеваемом некоем древнем проклятии тоже вполне могло быть без указания последовательности) просто служила алиби. Я, конечно, был шокирован несоответствием между всеобщим пылким обожанием Александра I со стороны молодых амбициозных офицеров в 1812 году в историческом романе Льва Толстого и ненавистью и омерзением к той же фигуре в эпиграмме современника.
Но почитав Некрича-Геллера (про жандарма Европы, про аракчеевские поселения... да и слухи про пожар Москвы), я уже не так удивляюсь. Правда, Александр I готовил, в тайне, проект о либерализации. С другой стороны, на деле именно при нем началась настоящая работорговля, и все это под неслыханно морализаторскую пропаганду.

То есть надо искать какого-то древнего нечестивого правителя? Опять-таки, интересно, кого именно.
Про Александра. Втайне он, может, и готовил реформы, но как это выглядело в глазах современников? Сперанского он погнал (на самом деле уже в 1816 вернул на службу, но не в столицу), а Аракчеева приблизил -- и, кстати, развитие военных поселений было его, а не Аракчеева, инициативой. Ну, а как про него Пушкин писал тогда и позже, мы знаем: зло, но все-таки с насмешкой, а не с настоящей ненавистью.

проклятие или издевательство.
А что злодеем мог быть Наполеон - ну, это такое же решительное ретуширование Пушкина, как Сказка о купце и Что прелестью живой стихов я был полезен

Это может быть стилизацией под воображаемого Шенье и попыткой "вычислить", что бы он мог написать про обобщенного "Робеспьера/Наполеона". Мы, конечно, привыкли считать, что такая литература - постмодернизм, но ведь Пушкин наше все, стало быть и постмодернизм тоже:-)

Есть довод в подтверждение твоей версии: Пушкин не мог в 1817 году знать стихов Шенье, потому что они были изданы позже. А вот о том, что был такой поэт, Пушкин знал, и наверняка ему очень хотелось узнать, что же этот поэт все-таки написал. Именно поэтому "Открой мне благородный след / Того возвышенного галла" (есть пара других гипотез о том, кто бы мог иметься в виду под "возвышенным галлом", но они явно слабее).
Однако кого должен был иметь в виду условный Шенье -- правителя-узурпатора или таки суверенный народ, как предположил Вильк? В начале оды Пушкин пишет: "Где иль народу, иль царям / Законом властвовать возможно", -- и дальше приводит два примера: первый -- казнь Людовика XVI -- про народ, второй -- убийство Павла I -- про царей. А строфа про самовластительного злодея -- аккурат посередине.

Edited at 2012-06-06 12:29 pm (UTC)

могло бы, в принципе, относиться к любому тирану-автарху. Но первая ассоциация - что это искаженная, с отрицательной оценкой, версия слова "самодержавный". Как и в другом месте у Пушкина, "на обломках самовластья".
И настоящее время также намекает на действующего правителя, а не, допустим, на Петра I или, там, Павла.
Кстати, о властях. В лексике Пушкина "власть" - разновидность беззакония. И в нашем современном - тоже, даже когда автор вписывает стихотворение в религиозный контекст. Например, "Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть" в "Молитве" Булата Окуджавы или "Он сказал: Любая власть - это пагубная страсть, кесари - насильники" у Александра Градского в опере "Мастер и Маргарита". Таким образом, призыв из послания апостола Павла ко всякой душе повиноваться властям с современным русским лексически несовместим.

Сейчас залезла в Корпус -- есть у Пушкина и "власть красоты", и "власть рассудка", и "власти" в значении "правители" (не обязательно беззаконные). "Самодержавный", как мы знаем, в то время в норме означало "независимый в политическом отношении", а "самовластный" вроде бы могло значить то же самое, а могло "своевольный", причем не обязательно с отрицательной оценкой. "Самовластительный" тоже, есть примеры у Вяземского (не помню, его ли цитирует Вильк, но в Корпусе находится легко). По-французски всему этому соответствует слово souverain, вообще не несущее негативной оценки. Думается, значение слов "самодержавие" и "самовластье" изменилось не без участия Пушкина.
С тем, что настоящее время указывает на действующего правителя, taki_net предложил расправиться, введя воображаемого Шенье, который произносит такой монолог.

была та, что его, поэта и критика якобинцев, казнили за пару дней до свержения Робеспьера, и что его казнь как мог оттягивал интригами его брат и политический противник Мари-Жозеф Шенье, который после казни Андре поначалу несправедливо обвинялся общественностью в равнодушии к брату.
Трудно представить себе такое искажение слухов, при котором казнь Андре Шенье переносится из террора Робеспьера в годы диктатуры Наполеона. Так что воображаемый Шенье должен был обличать Робеспьера, вот только у Робеспьера не было трона, детей и сколь-либо прославленной уродливости.
И, опять-таки, окказионализм "самовластительный" нарочито русский и не может начинать речь воображаемого Шенье.
"Модернизм" здесь объясняет не больше, чем гипотеза о "неопознанном летающем предмете".

Edited at 2012-06-07 07:07 am (UTC)

То есть ты считаешь, что "печать проклятия" надо понимать буквально, в смысле отметины на лбу? Так этого ни у кого из рассматриваемых деятелей, кажется, не было. Правда, уродством отличался Марат -- во всяком случае, Пушкин про него написал "Над трупом вольности безглавой / Палач уродливый возник". Воображаемый Шенье, конечно, мог обличать Марата (не знаю, обличал ли его настоящий Шенье, но это и не важно) -- предыдущая строфа говорит о казни короля; опять же, в "Кинжале", как следует из "трупа вольности безглавой", Пушкин обвинил Марата в уничтожении не чего-нибудь, а именно свободы. У Марата тоже не было трона и, насколько я знаю, не было детей, но вот его погибель Шенье как раз наблюдал.

Чрезмерный русизм "самовластительный"
- нелепое коллективное "чело"
- народы vs "ты", которое тоже народ
- упрек богу за рождение урода, который на самом деле якобинский клуб, созданеный руками человека.

Буквально все эти огрехи перестают быть огрехами, если перед нами пересказ вполне правдоподобного античного проклятия в адрес единоличного тирана. Может быть, Пушкин представлял себе подцензурного или скованного поэтическим каноном Андре Шенье, который и хотел бы обличить тиранию народа, но вынужден был ограничить себя далеким намеком? Или все-таки Пушкин только притворялся, что это воображаемый Шенье, а на самом деле говорил от себя про Александра?
Нужен специалист по античной литературе, вдруг есть источник, и вдруг этот источник что-то подскажет. Вдруг, например, античный выпад был - против Александра Македонского или еще какого Александра?

В 1817 году, сразу после блестящего окончания Царскосельского лицея русский поэт и писатель А. С. Пушкин написал оду под названием «Вольность» . Местом написания стала квартира братьев Тургеневых на набережной Фонтанки в Санкт-Петербурге. Им же (местом) был навеян и исторический сюжет произведения. Окна Тургеневского жилища открывали взору Михайловский замок, в котором некогда был убит император Павел I. При жизни Александра Сергеевича ода не была издана, напротив – стала одной из главных причин его ссылки на юг, когда дошла до правительственных органов в 1820 году. Впервые «Вольность» была напечатана только в 1856 году Герценом в сборнике «Полярная звезда» в Лондоне.

На момент написания Пушкину было 18 лет. Многие произведения раннего творчества поэта были уже пронизаны свободолюбивыми и благородными настроениями. В то время Александр Сергеевич еще не знал о действии цензуры, думая, что имеет право открыто говорить о своих помыслах. Юный Пушкин считал литературный дар даром свыше, предназначенным для честных, благородных и простых целей. Идей раскрепощения личности, утверждения духовной свободы и равенства придерживались и другие лучшие представители дворянского сословия в России. Французская революция вдохновила многих прогрессивных деятелей российского государства.

Тема произведения

Тема произведения – утверждения Закона, перед которым все равны, идеалов свободомыслия, духовной свободы, равенства и гуманности. Идейным вдохновителем Пушкинской «Вольности» стала «Вольность» Радищева, в которой поэт отстаивает власть и интересы народа. Поэтическими строками Александр Васильевич гневно обрушивается на тиранию, беззаконие и вседозволенность господствующих правителей. Ода отражает гражданского чувство творца и боль за несправедливо ущемленные права человеческой личности.

В создании единого для всех закона (конституции) художник видит ключевое решение проблемы социального неравенства и несправедливой власти. Во многом источником подобных умозаключений являются лекции Александра Куницына, в которых есть высказывания о «естественном праве человека», праве на независимость и равное социальное положение с другими людьми в обществе. Пушкин провозглашает высокие идеи с великой эмоциональной силой. Для современников поэта «Вольность» стала подлинным революционным гимном, призывом к решительным действиям. Среди остро сопереживающих провозглашенным идеям были и будущие декабристы, в которых строки Пушкинского произведения пробуждали патриотическое чувство и стремление свершениям.

Сюжет и структура произведения

Оду условно можно разделить на три части. Первая часть является своего рода вступлением, преамбулой к основному повествованию. В нем Пушкин говорит о своей задаче:

Хочу воспеть свободу миру,
На тронах поразить порок.

После вступления разворачивается основная идея стихотворения. Вторая часть оды напоминает читателю о Людовике, Наполеоне, Павле I, заставляя воображение рисовать яркую, реалистичную картину судьбы русского императора. Заключительная часть произведения – вывод, горячий призыв к правителям склониться перед Законом:

Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

Стихотворный размер, которым написано произведение – четырехстопный ямб . Пушкин использует различные средства художественной выразительности: метафоры (например, «молчит закон» ), эпитеты («гибельный позор» , «изнеженная лира» ), риторические фигуры («Тираны мира! Трепещите!» ), анафору («Где дремлет он неосторожно, где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!» ).

• «Капитанская дочка», краткое содержание по главам повести Пушкина
• «Борис Годунов», анализ трагедии Александра Пушкина
• «Цыганы», анализ поэмы Александра Пушкина
• «Туча», анализ стихотворения Александра Сергеевича Пушкина

А. С. Пушкин привлек своим смелым стихотворением многих прогрессивно мыслящих читателей. В эпоху абсолютной монархии такое открытое обвинение царя было недопустимо, однако поэт не побоялся отстоять свое мнение, а потом и понести наказание. В 1820 году «Вольность» стала одной из причин ссылки автора.

Это стихотворение могло вообще не увидеть свет, так как было слишком свободолюбиво. А. С. Пушкин рисковал, так открыто выражая свои мысли о власти, хотя в силу возраста еще не полностью понимал угрозу цензуры.

Само произведение он писал на квартире братьев Тургеневых. Из окон этой квартиры был виден Михайловский замок, где был убит Павел I (вот, о ком пишет Пушкин в стихотворении «Вольность»). Это произошло в 1817 году, сразу после того, как он окончил Царскосельский лицей. Видя обитель самодержавия, и размышляя над его деспотической природой, автор сочинил одно из самых значимых своих творений, относящихся к вольнолюбивой лирике. «Вольность» так и не была опубликована при жизни Александра Сергеевича. После смерти Пушкина либеральный публицист Герцен опубликовал стихотворение в сборнике «Полярная звезда».

Жанр, размер, направление

Безусловно, «Вольность» — это вольнолюбивая лирика поэта, являющаяся реалистическим произведением, так как показывает все несовершенства социального устройства России пушкинского времени. Автор называл свободу своим кумиром, поэтому данная тематика особенно важна для автора. Для того чтобы передать это, автор выбрал необычный жанр – ода. Деспотия самодержавия обличается в «Вольности» с такой экспрессией именно благодаря своеобразному жанру.

Ода написана в форме лирического монолога высоким, торжественным стихом, что акцентирует внимание на большом значении проблемы. Размер – четырехстопный ямб. Рифма – женская. Рифмовка – смешанная.

Композиция

«Вольность» можно разделить на три части.

1. Начало является преамбулой, в которой поэт только знакомит читателя со своими мыслями: «Хочу воспеть свободу миру».
2. В основной части Пушкин рассуждает о разных самодержцах и их судьбах.
3. Заключение можно назвать самым эмоциональным. Здесь автор горячо призывает монархов склониться перед законом и отказаться от самодеятельности.

Основные образы и их характеристики

1. Монарх в стихотворении сравнивается с тираном, который стоит выше закона, и которому власть «дает Закон – а не природа». Пушкин окружает царя не самыми приятными обращениями: «Самовластительный Злодей», «Владыки», «неправедная Власть», «Ты ужас мира, стыд природы,
   Упрек ты богу на земле». В его представлении правитель России захватил страну не по справедливости и управляет ею недостойно. Высшие силы не назначали его на этот пост, но ведет он себя так, как будто земной владыка – это и есть центр мира, равных которому нет. Это неправильно, ведь такая позиция ведет к безответственности и абсолютной власти, растлевающей душу.
2. Лирический герой – зеркало идей и переживаний Пушкина. Сразу заметно, что, несмотря на то, что поэту на период создания «Вольности» было всего восемнадцать лет, он – сознательный гражданин и патриот. Ему важна судьба Родины и народа, он хочет бороться с несправедливостью ради общего блага, в его речах чувствуются юношеская страсть, гнев, возмущение и надежда одновременно. По первой строфе становится ясно, что он больше не хочет иметь отношения к «изнеженной лире». Теперь его волнуют более важные проблемы государственного масштаба.

Темы и проблемы

1. Проблема тирании и безответственности властей . Пушкин верил, что главное в человеке – его индивидуальность и свобода. Общество и власть, по мнению автора, только ограничивали личность и мешали ей создавать нечто новое. Проблема, затронутая с «Вольности», касается именно государства, как инструмента подавления гражданской инициативы. Поэт считает своей миссией разжечь сердца людей и восстать против ограничения мысли с помощью глагола, который может разжечь сердца. Он призывает «падших рабов» восстать против «тиранов мира».
2. Тема свободы. Пушкин возмущен ограничением своей свободы, внутренней и политической, и свободы остальных людей. Он критикует самодержавие, и не желает жить по указке монарха, который попирает права своих подданных.
3. Проблема социальной несправедливости. Поэт говорил, что власть не должна передаваться по наследству, а должна доставаться лишь самым достойным.

Идея

Таким образом, смысл стихотворения «Вольность» — это протест против абсолютной монархии. Один человек не может полностью владеть и распоряжаться судьбами других, особенно если он получает эти безграничные права по наследству, а не достоинству. Александр Пушкин в своем осуждении ссылается на несправедливость законов, перед которыми не все равны. Поэтому главная идея «Вольности» может быть сформулирована так: монарх должен чтить закон, но он этого не делает, так как имеет слишком много власти, из-за чего страдает общество. Если же правитель не может соблюдать закон и продолжает ограничивать свободу народа, он должен быть свергнут.

Также поэта очень волнуют внутренняя свобода (нет цензуре, любая идея и мысль должны уважаться), это и есть главная мысль стихотворения, отрицающего любое идеологическое давление на личность.

Средства художественной выразительности

Для того, чтобы не упустить ни одну деталь из описываемой ситуации, А.С. Пушкин использует анафору («Где дремлет он неосторожно, где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!»). Среди других средств художественной выразительности можно заметить:

• Метафоры (например, «молчит закон»);
• Эпитеты («гибельный позор», «благородный след», «в сгущенной мгле предрассуждений», «изнеженная лира»);
• Риторические фигуры («Тираны мира! Трепещите!»);
• Олицетворения («молчит закон», «спящий средь тумана Пустынный памятник», «спокойный сон отягощает»).

Также в «Вольности» преобладают глаголы, что помогает автору создать сильную динамику в произведении и призвать читателей к действию.

Пушкинское произведение — это ода, то есть тот жанр, в использовании которого автор идет по «благородным следам» («Открой мне благородный след...») Радищева, который в России «вольность первым прорицал» (образ из его оды), а кроме этого, всех тех поэтов, кто ранее отвечал на призыв необычной музы — не царицы Цитеры (Киферы — острова в Греции, где был распространен культ богини любви и красоты Афродиты), а «Свободы гордой певицы». Ее призывает лирический герой стихотворения в первой строфе:

Беги, сокройся от очей,

Цитеры слабая царица!

Где ты, где ты, гроза царей,

Свободы гордая певица? —

Приди, сорви с меня венок,

Разбей изнеженную лиру...

Хочу воспеть свободу миру...

Его влекут в этом стихотворении «гордые», «смелые» мотивы, возвышающие поэта. Во второй строфе вспоминается «возвышенный галл» — французский автор П.Д.Э. Лебрен (1729—1807), со дня смерти которого прошло десять лет, но чей вклад в борьбу против норм, тормозящих общественное и духовное развитие, является вдохновляющим примером для молодежи 1810-х годов:

Открой мне благородный след

Того возвышенного галла,

Кому сама средь славных бед

Ты гимны смелые внушала.

Упоминание о гимнах не случайно, так как Лебрен писал оды, воспевавшие деятельность просветителей и республиканские идеалы. Именно этот признак жанра важен для Пушкина. Его ода «Вольность» продолжает традицию написания торжественных, приподнятых строф, где исследуются важные социально-политические или нравственные вопросы (определение оды как жанра лирики). Однако предмет, как и у Радищева, настолько необычен, что, как писал последний, стихотворение «за одно название» не может быть принято поборниками власти («Путешествие из Петербурга в Москву», глава «Тверь»). Воспевание вольности у обоих поэтов приобретает политический оттенок.

Истоком рассуждений о живительном «духе свободы» (Радищев) стала идеология просветительства (эпоха Просвещения — это деятельность мыслителей, ученых, писателей XVII—XVIII веков, стремившихся рассеять мрак невежества,— у Радищева «мглу густую»,— что мешало разумному устройству общества и достижению личного счастья), распространенная в Англии, Франции, ставшая актуальной в конце XVIII в. и для России. Она была общепризнанной (с Вольтером, одним из самых известных французских просветителей, переписывалась Екатерина II), не приводила к бунтарским настроениям, напротив, требовала разумного подхода к поиску путей для достижения благоденствия, учета интересов всех слоев, соблюдения естественного права на свободу каждого человека. Однако лирический герой оды Радищева сознавал, что в России воздвигнуть «храм Закона», защищающего это право, невозможно, социальные бедствия, обрушивающиеся на людей в течение веков, требуют отмщения (у них есть и «право мщенное»). Для того чтобы история развивалась по назначенному самой природой пути, надо сбросить оковы общественной неволи. Противоречие между требованием соблюдать «Неизменимый никогда» закон индивидуальной свободы и признанием «права мщенного» народа, освобождающегося от вековой зависимости насильственными средствами, разрешалось у Радищева в пользу последнего. Гармония в кровавом, темном, зверском обществе оказывалась недостижимой, разум уступал место чувствам — и среди них на первом месте было восхищение отвагой борцов за социальную справедливость: они, преодолевая преграды, прокладывали дорогу в «Отечество драгое» — царство свободы, озаренное сиянием, блеском («блестящий день»), светом идеала. Когда оно откроется перед людьми:

Тогда всех сил властей сложенье

Развеется в одно мгновенье.

О, день, избраннейший всех дней!

Для пушкинского лирического героя важными были и просветительский дух исторических обобщений, и бунтарский пафос. Он наследник Радищева, продолжающий его дело через пятнадцать лет после его смерти, тот «юноша, взалкавший славы», кто «со чувствием» обращается к истории, у кого она вызывает живой эмоциональный отклик; появление такого поэта ожидал и предчувствовал Радищев:

Да хладный прах мой осенится

Величеством, что днесь я пел;

Да юноша, взалкавший славы,

Придет на гроб мой обветшалый,

Дабы со чувствием вещал...

В двенадцати строфах (строфа — от греч. «поворот»; комбинация строчек, основные признаки которой — лирические, рифмообразующие, композиционные — периодически повторяются в стихотворении) оды Пушкина «Вольность» приводятся исторические примеры в доказательство его основной мысли. Над тремя «тиранами мира» раздался «Клии страшный глас» (Клио — муза истории в греч. мифологии, образы их строф 2, 10). Современники хорошо помнят «шум бурь недавних» (строфа 6) и во Франции, и в России. Первым появляется образ Людовика XVI, «мученика ошибок славных», «сложившего царскую главу» на «кровавой плахе» во время Великой французской революции (строфы 6, 7) в 1793 г.:

Тебя в свидетели зову,

О мученик ошибок славных,

За предков в шуме бурь недавних

Сложивший царскую главу.

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства,

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе...

Революция не привела к освобождению, галлы (здесь французы) остались «скованными» (строфа 7), над ними воцарился «Самовластительный злодей» — Наполеон I, захвативший власть после государственного переворота в 1799 г., а через пять лет ставший императором. К нему обращены гневные упреки лирического героя, для которого он в данном контексте (образ Наполеона в лирике Пушкина претерпевает изменения, в стихотворении «К морю», 1824, душу лирического героя поражает мысль о величии его личности) является ужасным преступником, чьи действия заслуживают обличения, ненависти, страшного возмездия:

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Читают на твоем челе

Печать проклятия народы,

Ты ужас мира, стыд природы,

Упрек ты Богу на земле.

(«Вольность», строфа 8)

В России последнее злодеяние в отношении царской власти — это убийство Павла I в 1801 г., гибель «увенчанного злодея» от рук «убийц потаенных», нанесших ему «удары» в его дворце над «мрачной Невой»: (строфы 9—11):

Молчит неверный часовой,

Опущен молча мост подъемный,

Врата отверсты в тьме ночной

Рукой предательства наемной...

О стыд! о, ужас наших дней!

Как звери, вторглись янычары!..

Падут бесславные удары...

Погиб увенчанный злодей.

В трех исторических примерах воссозданы самые значимые политические события последних тридцати лет — времени, прошедшего с момента написания оды Радищева. Лирический герой Пушкина дополняет доказательства предшественника, их концепции сходны, мысли продолжают друг друга. Как и у Радищева, злодеями оказываются и тираны, цари, узурпировавшие власть (от лат. «противозаконный захват, присвоение чужих прав»), поставившие себя выше закона, и в то же время те, кто посягает на их жизнь. И владыки и рабы не должны забывать, что вечный закон выше всего («Но вечный выше вас закон» — строфа 5). Революция — «славный», величественный, но ошибочный путь к достижению равенства (казненный Людовик XVI — «мученик ошибок славных», строфа 6). Убийство — ужасное, постыдное деяние («О стыд! о ужас наших дней!» — строфа 11), похожее на произвол янычар («Как, звери вторглись янычари!..» — строфа 11), дерзкое и значимое только внешне, в действительности же бесславное, злобное, проявляющее, что у тех, кто пытается изменить мировой порядок, «в сердце страх» (строфа 10):

Он видит — в лентах и звездах,

Вином и злобой упоенны,

Идут убийцы потаенны,

На лицах дерзость, в сердце страх.

Аналогии из прошлого помогают доказать непреходящий характер требований законности в человеческом обществе. Убийство в Михайловском дворце (для Павла I в Петербурге по проекту В.И. Баженова был выстроен дворец в виде замка, окруженного рвом с водой; строительством в 1797—1800 гг. руководил В.Ф. Бренна) напоминает расправу с римским императором Калигулой, известным стремлением к обожествлению своей личности (<1241>; убит дворцовой стражей). Каким бы ни был человек, оказавшийся на троне, убить его — преступление. Не только люди, но сама природа (Наполеон — «стыд природы», строфа 8) не приемлет жестокости. В представлении лирического героя Пушкина, секира, занесенная над головой «увенчанного злодея», тоже «злодейская», «преступная». Он «видит живо» последний час и Калигулы (строфа 10), и «мученика» Людовика XVI, и преданного своими подданными русского царя Павла I, и не скрывает сочувствия тем, кто услышал «страшный глас» истории (значимость эпитета подчеркнута повторением: «И слышит Кпии страшный глас/За сими страшными стенами...» — строфа 10).

Однако нельзя и терпеть позора самовластья, невозможно не желать приближения его «погибели» («печать проклятия» на челе тирана обрисована с помощью гипербол в образе Наполеона). Выход из этого противоречия на содержательном уровне — это ожидание того, что наступит время, когда «Граждан над равными главами» воздвигнется твердый щит закона (строфа 4). Но смысл стихотворения «Вольность» не исчерпывается этим просветительским требованием. Бунтарская направленность оды Пушкина была остро воспринята его современниками, читавшими ее в списках (стихотворение не было опубликовано). Один из них был подарен автором кн. Е.И. Голицыной, что стало поводом для выражения субъективной оценки собственного стихотворения:

Простой воспитанник природы,

Так я бывало воспевал

Мечту прекрасную свободы

И ею сладостно дышал.

(«Кн. Голициной, посылая ей оду «Вольность», 1818)

Очевидно, что для поэта важен, помимо отображения прекрасных умозрительных стремлений, вольнолюбивый дух творчества. Чтобы увидеть, как выражается такое эфемерное (от греч. «однодневный, мимолетный»; призрачное, неощутимое) свойство, надо обратиться к характеристике лирического героя. В первой части стихотворения не только излагается его позиция, но выявляются особенности отношения к действительности. Прогоняя юношеские увлечения, детскую изнеженность («Беги... сорви с меня венок,/разбей изнеженную лиру...» — строфа 1), он выражает страстное желание воспеть свободу как политическое требование, осуществить которое мешают тираны, «неправедная власть» (строфы 2—3). В его представлениях о мире заметен максимализм («Увы! куда ни брошу взор — /Везде бичи, везде железы,/Законов гибельный позор,/Неволи немощные слезы;/Везде неправедная власть...» — строфа 3). Он не является показателем романтической разочарованности, напротив, лирический герой оды уверен в том, что создать гражданское общество можно, это дело ближайшего будущего. Для этого он готов расстаться со спокойствием, беззаботностью, наслаждениями, обратившись к общественной деятельности. Поэт не отказывается от своего предназначения, оставаясь «задумчивым певцом», размышляющим над контрастами мира («мрачная Нева» — «звезда полуночи» — строфа 9; ранее: тираны — рабы, рабство — слава, строфы 2—3), но его преданность гражданским идеалам выражена открыто и прямо, наполнена социально-исторической конкретикой.

Творческий порыв влечет лирического героя к тому, чтобы обрисовать «ошибки» прошлого настолько «живо» (строфы 6, 10), что они становятся убедительными свидетельствами правоты просветителей, возвышающих закон. Однако вместе с тем, в контексте стихотворения высшей ценностью является свобода, одушевляющая музу поэта. С воззвания к гордой, смелой мечте о ней начинается ода «Вольность», завершающаяся утверждением того, что главным условием спокойствия в обществе станет «народов вольность». Для лирического героя важно выразить личностное отношение к происходящему («Хочу воспеть», «куда ни брошу взор», «твой трон я ненавижу »). Это вносит в образ психологическую конкретику, на фоне которой обращения поэта к царям предстают не умозрительными назиданиями, а гневными обвинениями и предвестием потрясений. «Певец» находится вне иерархии, в его восприятии история — это единый, непрерывный процесс, а воображение художника воскрешает римских императоров, турецких воинов, убитого французского короля, русского императора, чья гибель предана забвению, превращая их в участников разворачивающейся перед читателем оды всемирной трагедии. Произнесенные автором увещевания близки пророчествам, но при этом он остается частным человеком, «задумчивым певцом». Свобода для него — это возможность сохранить верность своим убеждениям, выразив их в призывах преодолеть социальную ограниченность:

Тираны мира! трепещите!

А вы, мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!

…

Владыки! вам венец и трон

Дает закон,— а не природа,—

Стоите выше вы народа,

Но вечный выше вас закон.

И горе, горе племенам,

Где дремлет он неосторожно...

…

И днесь учитесь, о цари...

…

Склонитесь первые главой

Под сень надежную закона...

В стихотворении Пушкина, анализ которого мы проводим, воспевается вольность как величайший дар, позволяющий человеку воплотить общественный и личный идеал. Новаторство поэта состоит в том, что в его правоте читателя убеждают интонация, тон речи. Социально-исторический вывод становится не только итогом рациональных суждений, но следствием переживания. В образе лирического героя главной характеристикой является чувство. Любовь к свободе, возмущение недальновидностью и властолюбием, попытка вселить мужество в тех, кто утомлен зрелищем векового рабства, выражены в эмоциональных образах, психологически достоверных и обращенных к реальному, земному человеку, мучающемуся теми же проблемами. Столь же конкретен и точен найденный юным поэтом доверительный тон обращений к современнику, для которого великие мира сего — лишь «свидетели», «памятники», а «наши дни» (строфы 6, 9, 11) должны стать эпохой, когда осуществятся чаяния предшественников:

Народов вольность и покой.

Таким образом, анализ стиха «Вольность» Пушкина позволил прояснить, почему автор оды «Вольность», подобно его предшественнику, мог быть расценен властями как «бунтовщик», заслуживающий ссылки в Сибирь. «Бунтовщиком хуже Пугачева» назвала Екатерина II А.Н. Радищева, ознакомившись с его «Путешествием из Петербурга в Москву». Пушкин еще в конце 1810-х годов воспринимается современниками как политический противник двора, выражающий свою оппозиционность в стихотворениях и острых эпи- граммах на вельмож и императора Александра I, «кочующего деспота», вводящего в заблуждение уверениями в том, что готов отдать «людям все права людей» («Сказки», 1818). За Пушкиным, недавним лицеистом, начинающим поэтом, устанавливается полицейский надзор. Весной 1820 г. принимается решение о его высылке из столиц. Благодаря усилиям влиятельных знакомых ссылку в Сибирь или на Соловки удалось заменить переводом по службе в Екатеринослав, но все же следующие шесть лет у поэта прошли вдали от центров культурной жизни и от друзей, соратников по литературе. Поводом к репрессиям послужили вольнолюбивые настроения, обусловившие специфику его ранней лирики. Их выражение характерно для произведений различной жанровой характеристики — посланий, элегий, эпиграмм. Послания особенно заметны, так как в них выстраивается образ поколения, призванного воплотить мечты об освобождении.

Пушкин принадлежал к тому поколению, которое названо декабристским. Его лицейские друзья, И.И. Пущин и В.К. Кюхельбекер, участвовали в восстании на Сенатской площади, подготовленном в эмоциональном плане в том числе и вольнолюбивой лирикой юного Пушкина. Оду «Вольность» находили в бумагах, изъятых у декабристов при обыске. Сам поэт во время восстания 14 декабря 1825 г. был в ссылке в Михайловском, от пребывания в Петербурге его спасла случайность (по легенде, перед каретой, тайно увозившей его в столицу, пробежал заяц, что было дурной приметой, заставившей повернуть обратно). Пушкин не был членом декабристских обществ, но для него было несомненным, что свои убеждения следовало подтвердить делом (в беседе с императором Николаем I, вызвавшим его из ссылки, поэт откровенно признался в том, что, будь он в столице, обязательно участвовал бы в восстании). Мироощущение своего поколения лирический герой пушкинских стихов называл «пламенным» («Денису Давыдову», 1819), считая его доминантой способность «сладостно дышать» («Кн. Голицыной», 1818), гореть («К Чаадаеву», 1818)свобо-дой, всем «жертвуя лишь ей» («КН.Я. Плюсковой», 1818). Для него представлялось важным единство устремлений молодых дворян, готовых пожертвовать действительно «всем» — будущим, жизнью,— ради того, чтобы на их воззвания отозвалось «эхо русского народа»:

Свободу лишь учася славить,

Стихами жертвуя лишь ей,

Я не рожден царей забавить

Стыдливой музою моей.

…

Любовь и тайная свобода

Внушали сердцу гимн простой

Был эхо русского народа.

(«К Н.Я. Плюсковой», 1818)

В оде «Вольность» обрисованы и мировоззренческие основы, и эмоциональный настрой представителя этого гордого, смелого, благородного поколения, отказывающегося от очарований юности ради идеала «вольности святой» («Вольность», строфа 4). В стихотворении, обращенном к единомышленнику, воспевание борьбы за достижение общественного блага как обретенного смысла жизни становится центральным мотивом («К Чаадаеву», 1818).

В воплощении художественной цели автора, как показал анализ оды «Вольность» Пушкина, главную роль сыграли не содержательные аспекты, которые важны для эпического повествования о событиях и характерах, а специфические особенности поэзии, благодаря чему становится возможным выразить настроение, переживание, чувство. В завершение попробуем проанализировать размер и рифмы в «Вольности», доискиваясь объяснений тому, как поэту удается придать динамичность развитию лирического сюжета на протяжении двенадцати строф, выделить ключевые высказывания. Ода Пушкина отличается от традиционного произведения такого жанра. В «Вольности» А. Н. Радищева, ставшей реминисцентным источником для пушкинских образов, была сохранена одическая строфа, состоящая из десяти строк разностопного ямба с разнообразной рифмовкой. У Пушкина количество строк в строке уменьшается до восьми, и такое минимальное изменение оказывается важным, так как, благодаря ему, появляется динамика. Поэтическая речь воспринимается как ораторский монолог, где значение обращений, восклицаний, призывов, предостережений возрастает в зависимости от их расположения. От стремления выделить оду как среди собственных произведений («Где ты, где ты, гроза царей,/Свободы гордая певица? — /Приди, сорви с меня венок,/Разбей изнеженную лиру...» — строфа 1), так и в мировой литературе («Открой мне благородный след...» — строфа 2), лирический герой приходит к пониманию необходимости обобщить исторические закономерности. Их рассмотрение продолжает, внося новый оттенок, оценку действительности, неприемлемой для него господством неправедных сил. От него не скрыты общественные законы, обрекающие народ на неволю, рабство (строфа 3), ослепление владык, забывших о том, что они равны со всеми гражданами (строфа 4), попрание силы закона (строфа 5). Свою задачу он видит в напоминании тиранам о недолговечности земных установлений, во вселении мужества и надежды в «падших», а главное, в призыве отдать дань божественному, священному праву человека на свободную жизнь.

Нарушение мирового закона возмущает «певца», «отягощает», заставляет перевести взгляд от «звезды полуночи» к приметам земной «мрачной» реальности. В строфах 6—11 его лирический дар подчинен гражданской цели — убедить читателя на примерах из прошлого в том, что:

...венец и трон

Дает закон...

И горе, горе племенам,

Где дремлет он неосторожно,

Где иль народу, иль царям

Законом властвовать возможно!

(Строфы 5—6)

Схема рифмовки является такой, что внимание привлекается к финальной строчке в строфе. Благодаря этой особенности смысл высказываний, завершающих строфу, выделяется (внутри текста для создания подобного впечатления используются содержательные — семантические, от греч. «относящиеся к значению слова», а также интонационные средства, в том числе восклицания). Посмотрим, как расположены рифмы в восьмистишии пушкинской оды. Обозначим мужскую, заканчивающуюся ударным слогом, рифму — «а», женскую — «б». Тогда схема будет выглядеть так: абабабба. В первом четверостишии рифмовка перекрестная, а во втором — опоясывающая. На последней позиции — сильное место. Мелодия плавно приближается к заключительному аккорду в каждой строфе, но последняя строчка в стихотворении воспринимается как тоника в музыкальном произведении.

Только если воплотится выраженное в ней требование, восстановится гармония в ужасном, несовершенном, грозящем людям бедствиями, нарушающем Божью волю («Упрек ты Богу на земле» — строфа 8) мире:

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды,

Склонитесь первые главой

Под сень надежную закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

(Строфа 12)

Чтобы определить размер стихотворения, надо посчитать количество сильных мест в строчке, здесь их четыре — это четырехстопный ямб, размер, что использовался Пушкиным в произведениях разных поэтических жанров, затрагивающих весь спектр тем. Четырехстопным ямбом написаны стихотворения, в которых выражены вольнолюбивые стремления, философские раздумья, дружеские чувства, впечатления от природы, поиски ответов на творческие вопросы, признания в любви. Размер не стесняет творческих возможностей великого поэта, для каждого аспекта содержания в его стихах находится выразительная форма. Анализируя ее специфику, не стоит забывать, что поэт в ней воплощает идейный замысел, включающий как отвлеченную мысль, так и ощущение. В вольнолюбивой лирике Пушкина выражены и возмущение общественными и нравственными пороками, и гражданственные чувства, и взволнованность от ожидания перемен.

Лирический герой пушкинских вольнолюбивых стихов не желает современникам пережить мятежи, в которых, как «в шуме бурь недавних» (строфа 6), забываются гуманистические ценности, гибнут люди. Призыв «Восстаньте, падшие рабы!» (строфа 2) содержит не требование бунта, но попытку вселить в потерявших надежду бодрость, стремление «восстать», возродиться для новых жизненных испытаний, итогом которых станут «народов вольность и покой». Финальный вывод значим для выявления сути авторской позиции, лишенной бездумного своеволия. Поэт не приукрашивает историю, не скрывает, что в ней были и ужас, и стыд (понятия повторяются в строфах 8,11). Для него важно восстановление равновесия в обществе.

Только свою жизнь, вместе с судьбами единомышленников, он готов принести в жертву. На них нет мученического венца, как на «свидетелях» исторических ошибок («О мученик ошибок славных...» — строфа 6, где вспоминается Людовик XVI). Они сознают, что вмешательство в ход мировых событий делает их участниками вселенской трагедии, героями, на долю которых выпало счастье делом подтвердить искренность убеждений, возвышенность помыслов и крепость духа. Обращения к друзьям, чьи имена останутся в памяти потомков как разрушителей несправедливого порядка, пробуждающих Россию от векового сна («Россия вспрянет ото сна...» — «К Чаадаеву»), приближающих «избраннейший» день свободы (А.Н. Радищев. «Вольность»), являются важнейшей составной частью вольнолюбивой лирики Пушкина.