Повести предпослано четверостишие из старинного русского романса:
Веселые годы,
Счастливые дни -
Как вешние воды
Промчались они
Видно, речь пойдет о любви, молодости. Может быть, в форме воспоминаний? Да, действительно. "Часу во втором ночи он вернулся в свой кабинет. Он выслал слугу, зажегшего свечки, и, бросившись в кресло около камина, закрыл лицо обеими руками".
Ну что же, судя по всему, живется "ему" (с нашей точки зрения) неплохо, кто бы он ни был: слуга зажигает свечки, затопил для него камин. Как выясняется далее, вечер он провел с приятными дамами, с образованными мужчинами. К тому же: некоторые из дам были красивы, почти все мужчины отличались умом и талантами. Сам он тоже блеснул в разговоре. Отчего же сейчас его душит "отвращение к жизни"?
И о чем он, (Санин Дмитрий Павлович), размышляет в тиши уютного теплого кабинета? "О суете, ненужности, пошлой фальши всего человеческого". Вот так, ни больше, ни меньше!
Ему 52 года, он вспоминает все возрасты и не видит просвета. "Везде все то же вечное переливание из пустого в порожнее, то же толчение воды, то же наполовину добросовестное, наполовину сознательное самообольщение…, - а там вдруг, уж точно как снег на голову нагрянет старость - и вместе с нею… страх смерти… и бух в бездну!" А перед концом немощи, страдания…
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он присел к письменному столу, стал рыться в своих бумагах, в старых женских письмах, собираясь сжечь этот ненужный хлам. Вдруг он слабо вскрикнул: в одном из ящиков было коробка, в которой лежал маленький гранатовый крестик.
Он опять сел в кресло у камина - и опять закрыл руками лицо. "…И вспомнил он многое, давно прошедшее… Вот что вспомнил он…"
Летом 1840 года он был во Франкфурте, возвращаясь из Италии в Россию. После смерти отдаленного родственника у него оказалось несколько тысяч рублей; он решил прожить их за границей, а затем поступить не службу.
В то время туристы разъезжали в дилижансах: еще мало было железных дорог. Санину в это день предстояло выехать в Берлин.
Гуляя по городу, он в шестом часу вечера зашел в "Итальянскую кондитерскую" выпить стакан лимонада. В первой комнате никого не было, потом туда из соседней комнаты вбежала девушка лет 19-ти "с рассыпанными по обнаженным плечам темными кудрями, с протянутыми вперед обнаженными руками". Увидев Санина, незнакомка схватила его за руку и повела за собой. "Скорей, скорей, сюда, спасите!" - говорила она "задыхавшимся голосом". Он в жизни не видывал такой красавицы.
В соседней комнате лежал на диване её брат, мальчик лет 14-ти, бледный, с посиневшими губами. Это был внезапный обморок. В комнату приковылял какой-то крошечный лохматый старичок на кривых ножках, сообщил, что послал за доктором…
"- Но Эмиль пока умрет!" - воскликнула девушка и протянула руки к Санину, умоляя о помощи. Он снял с мальчика сюртук, расстегнул его рубашку и, взяв щетку, стал растирать ему грудь и руки. При этом он искоса поглядывал на необыкновенную красавицу итальянку. Нос чуточку великоват, но "красивого, орлиного ладу", темно-серые глаза, длинные темные кудри…
Наконец, мальчик очнулся, вскоре появилась дама с серебристо-седыми волосами и смуглым лицом, как выясняется, мать Эмиля и его сестры. Одновременно явилась служанка с доктором.
Опасаясь, что теперь он лишний, Санин вышел, но девушка его догнала и упросила вернуться через час "на чашку шоколада". "- Мы вам так обязаны - вы, может быть, спасли брата - мы хотим благодарить вас - мама хочет. Вы должны сказать нам, кто вы, вы должны порадоваться вместе с нами…"
Часа через полтора он явился. Все обитатели кондитерской казались несказанно счастливыми. На круглом столе, покрытом чистой скатертью, стоял огромный фарфоровый кофейник, наполненный душистым шоколадом; вокруг чашки, графины с сиропом, бисквиты, булки. В старинных серебряных шандалах горели свечи.
Санина усадили в мягкое кресло, заставили рассказать о себе; в свою очередь дамы посвятили его в подробности своей жизни. Они все итальянцы. Мать - дама с серебристо-седыми волосами и смуглым лицом "почти совсем онемечилась", поскольку её покойный муж, опытный кондитер, 25 лет назад поселился в Германии; дочь Джемма и сын Эмиль "очень хорошие и послушные дети"; маленький старичок по имени Панталеоне, был, оказывается, когда-то давно оперным певцом, но теперь "состоял в семействе Розелли чем-то средним между другом дома и слугою".
Мать семейства, фрау Леноре так представляла себе Россию: "вечный снег, все ходят в шубах и все военные - но гостеприимство чрезвычайное! Санин постарался сообщить ей и её дочери сведения более точные". Он даже спел "Сарафан" и "По улице мостовой", а потом пушкинское "Я помню чудное мгновенье" на музыку Глинки, кое-как аккомпанируя себе на фортепьяно. Дамы восхищались легкостью и звучностью русского языка, потом спели несколько итальянских дуэтов. Бывший певец Панталеоне тоже пытался что-то исполнить, какую-то "необыкновенную фиоритуру", но не справился. А потом Эмиль предложил, чтобы сестра прочла гостю "одну из комедиек Мальца, которые она так хорошо читает".
Джемма читала "совсем по-актерски", "пуская в ход свою мимику". Санин так любовался ею, что не заметил как пролетел вечер и совсем забыл, что в половине одиннадцатого отходит его дилижанс. Когда вечером часы пробили 10, он вскочил как ужаленный. Опоздал!
"- Вы все деньги заплатили или только задаток дали? - полюбопытствовала фрау Леноре.
Все! - с печальной ужимкой возопил Санин".
"- Вы теперь несколько дней должны остаться во Франкфурте, - сказала ему Джемма, - куда вам спешить?!"
Он знал, что придется остаться "в силу пустоты своего кошелька" и попросить одного берлинского приятеля прислать денег.
"- Оставайтесь, оставайтесь, - промолвила и фрау Леноре. - Мы познакомим вас с женихом Джеммы, господином Карлом Клюбером".
Санина это известие слегка огорошило.
А на следующий день к нему в гостиницу пришли гости: Эмиль и с ним рослый молодой мужчина "с благообразным лицом" - жених Джеммы.
Жених сообщил, что "желал заявить свое почтение и свою признательность господину иностранцу, который оказал такую важную услугу будущему родственнику, брату его невесты".
Г-н Клюбер спешил в своей магазин - "дела прежде всего!", - а Эмиль еще побыл у Санина и поведал, что мама под влиянием господина Клюбера хочет сделать из него купца, тогда как его призвание - театр.
Санин был приглашен к новым друзьям на завтрак и пробыл до вечера. Рядом с Джеммой все казалось приятным и милым. "В однообразно тихом и плавном течении жизни таятся великие прелести"… С наступлением ночи, когда он отправился домой, "образ" Джеммы его не оставлял. А на следующий день с утра к нему явился Эмиль и объявил, что герр Клюбер, (накануне всех пригласивший на увеселительную прогулку), сейчас приедет с каретой. Через четверть часа Клюбер, Санин и Эмиль подкатили к крыльцу кондитерской. Фрау Леноре из-за головной боли осталась дома, но отправила с ними Джемму.
Поехали в Соден - небольшой городок вблизи Франкфурта. Санин украдкой наблюдал за Джеммой и её женихом. Она держалась спокойно и просто, но все же несколько серьезнее обыкновенного, а жених "смотрел снисходительным наставником"; он и к природе относился "все с тою же снисходительностью, сквозь которую изредка прорывалась обычная начальническая строгость".
Потом обед, кофе; ничего примечательного. Но за одним из соседних столиков сидели довольно пьяные офицеры и вдруг один из них подошел к Джемме. Он уже успел побывать во Франкфурте и, видимо, её знал. "Пью за здоровье прекраснейшей кофейницы в целом Франкфурте, в целом мире (он разом "хлопнул" стакан) - и в возмездие беру этот цветок, сорванный её божественными пальчиками!" При этом он взял розу, лежавшую перед ней. Она сначала испугалась, потом в её глазах вспыхнул гнев! Ее взгляд смутил пьяного, который что-то пробормотав, "пошел назад к своим".
Г-н Клюбер, надев шляпу, сказал: "Это неслыханно! Неслыханная дерзость!" и потребовал у кельнера немедленного расчета. Он велел также заложить карету, поскольку сюда "порядочным людям ездить нельзя, ибо они подвергаются оскорблениям!"
"Встаньте, мейн фрейлейн, - промолвил все с той же строгостью г-н Клюбер, - здесь вам неприлично оставаться. Мы расположимся там, в трактире!"
Под руку с Джеммой он величественно прошествовал к трактиру. Эмиль поплелся за ними.
Тем временем Санин, как подобает дворянину, подошел к столу, где сидели офицеры и сказал по-французски оскорбителю: "Вы дурно воспитанный нахал". Тот вскочил, а другой офицер, постарше, остановил его и спросил Санина, тоже по-французски, кем он приходится той девице.
Санин, бросив на стол свою визитную карточку, заявил, что он девице чужой, но не может равнодушно видеть такую дерзость. Он схватил розу, отнятую у Джеммы, и ушел, получив заверение, что "завтра утром один из офицеров их полка будет иметь честь явиться к нему на квартиру".
Жених притворился, что не заметил поступка Санина. Джемма тоже ничего не сказала. А Эмиль готов был броситься на шею к герою или идти с ним вместе драться с обидчиками.
Клюбер всю дорогу разглагольствовал: о том, что напрасно его не послушались, когда он предлагал обедать в закрытой беседке, о нравственности и безнравственности, о приличии и чувстве достоинства… Постепенно Джемме явно стало неловко за своего жениха. А Санин втайне радовался всему, что случилось, и в конце поездки вручил ей ту самую розу. Она, вспыхнув, стиснула его руку.
Вот так начиналась эта любовь.
Утром явился секундант и сообщил, что его приятель, барон фон Донгоф "удовлетворился бы легкими извинениями".
Повесть «Вешние воды» Тургенева была написана в 1872 году. Произведение относится к позднему периоду творчества писателя, и повествует об истории любви богатого русского помещика, бесплодно растратившего свои лучшие годы.
Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Вешние воды» по главам. Пересказ повести будет также полезен и для читательского дневника.
Главные герои
Дмитрий Павлович Санин – русский помещик, мягкий, благородный, но слабохарактерный человек.
Джемма Розелли – необыкновенной красоты девушка, юная итальянка, в которую был влюблен Санин.
Полозова Марья Николаевна – эгоистичная, свободолюбивая, безнравственная женщина, привыкшая потакать собственным прихотям.
Другие персонажи
Леноре Розелли – мать Джеммы, вдова, добрая, прагматичная женщина.
Эмилио Розелли – брат Джеммы, пылкий и благородный подросток.
Панталеоне – старый и верный слуга семейства Розелли.
Карл Клюбер – молодой состоятельный немец, жених Джеммы.
Донгоф – барон, с которым Санин сдружился после дуэли.
Ипполит Полозов – друг детства Санина, безвольный супруг Марьи Николаевны.
Помещику Дмитрию Павловичу Санину « недавно минул 52-й год ». Перебирая в столе старые письма, он случайно наткнулся на футляр, в котором хранился « маленький гранатовый крестик » . Увидев его, мужчина слабо вскрикнул, и погрузился в воспоминания…
Главы 1-3
В 1840 году « Санину минул 22-й год ». Возвращаясь домой из Италии, он решил провести один день во Франкфурте. Побродив по городу, юноша зашел в итальянскую кондитерскую.
Неожиданно в помещение вбежала красивая темноволосая девушка, которая принялась просить о помощи. Санин последовал за незнакомкой, и в соседней комнате обнаружил бледного мальчика-подростка, который был в глубоком обмороке.
Санин велел принести щетки, и « начал изо всех сил тереть ему грудь и руки ». Помимо воли он искоса поглядывал на девушку: « Боже мой! какая же это была красавица!».
Санину удалось привести мальчика в чувство. Вскоре в кондитерской появилась его мать в сопровождении доктора. Решив, « что он становится лишним », молодой человек хотел было выйти на улицу, но девушка попросила его прийти к ним « через час на чашку шоколада ».
Главы 4-7
Санин вновь появился в кондитерской, чьи хозяева приняли его, как родного. Он познакомился с семейством Розелли: вдовой Леноре, ее старшей дочерью Джеммой и сыном Эмилио, а также со старым верным слугой Панталеоне.
Госпожа Леноре смутно представляла себе Россию. Она считала, что там царит « вечный снег, все ходят в шубах и все военные ». Санин принялся увлекательно рассказывать о своей родине. Он даже исполнил несколько старинных романсов и народных песен, чем покорил своих новых знакомых.
Санин так увлекся общением, что опоздал на вечерний дилижанс. Розелли пригласили своего русского гостя навестить их на следующий день, чтобы он смог познакомиться с женихом Джеммы.
Главы 8-13
Женихом красавицы оказался « видный и рослый молодой мужчина с благообразнейшим лицом » по имени Карл Клюбер.
В приватном разговоре Эмилио признался своему новому другу, что мать под влиянием Клюбера хочет сделать из него купца, в то время как сам мальчик мечтал о славе артиста. Санин решил поговорить с госпожой Леноре о будущем сына, но та и слышать ничего не хотела о « художествах ».
Санин весь день провел в кругу семьи Розелли. Возвращаясь поздно вечером домой, он все время думал о прекрасной Джемме.
Главы 14-22
На следующий день к Санину зашли Эмилио и Клюбер, чтобы вместе отправиться на прогулку в открытой карете. Госпожа Розелли отказалась от поездки из-за головной боли, но разрешила Джемме присоединиться к молодым людям.
Во время обеда в трактире один из офицеров, будучи навеселе, подошел к Джемме и осыпал ее вульгарными комплиментами. Девушка была вне себя от ярости, но Клюбер лишь « потребовал немедленного расчета » у кельнера и поспешил увести невесту. Санин, который не мог « равнодушно видеть такую дерзость», вызвал наглого офицера на дуэль. Клюбер притворился, будто не заметил объяснения Санина с офицером, и всю дорогу рассуждал о падении нравов. Было заметно не вооруженным глазом, что « Джемма явно стала стыдиться своего жениха ».
Противником Санина оказался барон фон Донгоф. Молодой человек попросил старика Панталеоне быть его секундантом, чем очень тронул его. Джемма узнала о предстоящей дуэли, и накануне вечером подарила Санину розу. Эмилио, также посвященный в тайну, не сводил с русского друга восхищенных глаз.
Перед поединком Санин попросил Панталеоне вернуть розу Джемме, в случае, если его убьют. Он выстрелил первым, но промахнулся. Барон намеренно выстрелил в воздух. Он признал свою вину, немного « помялся на месте – и нерешительно протянул руку вперед ». Молодые люди пожали друг другу руки и расстались приятелями.
Главы 23-30
В гостинице Санина навестила госпожа Леноре, которая поблагодарила юношу за его мужской поступок. Она призналась, что Джемма отказала Клюберу, и теперь их семье грозит разорение. Женщина принялась умолять Санина, чтобы тот поговорил с Джеммой и попросил ее одуматься.
Встретившись с прекрасной итальянкой в саду, Санин рассказал ей о просьбе матери. Он попросил ее не принимать никаких решений до вечера. Вернувшись в гостиницу, молодой человек написал Джемме письмо с признанием в любви.
Весь следующий день Санин гулял по городу с Эмилио, и только вечером получил записку от Джеммы, в которой она назначила ему свидание в саду. При встрече девушка призналась, что решительно отказала Клюберу. Санин попросил отвести его к матушке, чтобы доказать, что он « не обманщик ».
Узнав о решении дочери, госпожа Леноре горько заплакала. Несколько успокоилась она, только когда услышала о предстоящем браке Джеммы и Санина. Воодушевленный жених был согласен даже продать родовое имение, чтобы наилучшим образом обустроить кондитерскую Розелли.
За обедом Джемма подарила возлюбленному свой гранатовый крестик в знак того, что разные религии не станут помехой их браку.
Главы 31-42
На следующий день судьба свела Санина с другом детства Ипполитом Полозовым. Тот был женат на очень богатой женщине, чье имение располагалось по соседству с землями Санина. Молодой человек был рад подвернувшемуся случаю быстро и выгодно продать свое наследство, и согласился отправиться в Висбаден к жене Полозова, поскольку только она могла принять решение о сделке.
Санин поспешил в кондитерскую, чтобы сообщить о предстоящей поездке. Он обещал Джемме вернуться « послезавтра – со щитом или на щите ».
В Висбадене Санин познакомился с супругой Полозова – очаровательной Марьей Николаевной. Женщина не обладала яркой красотой, но была очень умна и обходительна. Марья Николаевна заинтересовалась Саниным, и предложила ему задержаться на пару дней, чтобы спокойно принять решение о покупке имения.
« Развязное обхождение г-жи Полозовой » не смутило Санина – он готов был во всем ей потакать, лишь бы быстрее провернуть важную для него сделку. Санин « был очень недурен собою », и Марья Николаевна принялась умело соблазнять молодого человека. Она даже заключила с мужем пари, что ей удастся это сделать за два дня.
В театре, куда Полозова пригласила молодого человека, она сообщила, что « больше всего и прежде всего » ценит личную свободу. Именно поэтому она выбрала себе в мужья Ипполита – мужчину, которым можно командовать.
Следующим утром Марья Николаевна пригласила Санина на конную прогулку. Она была ловкой наездницей, и без труда очаровала молодого человека еще больше. Во время прогулки наездников застал ливень, который они решили переждать в крошечной сторожке. Так Полозов « проиграл пари ».
Когда Марья Николаевна поинтересовалась у Санина, куда он теперь поедет, тот ответил, что отныне будет ее вечно следовать за ней. Глаза женщины в этот миг « выражали одну безжалостную тупость и сытость победы ».
Главы 43-44
Санин с горечью вспоминал добровольное рабство у Марьи Николаевны. Спустя время она безжалостно избавилась от надоевшего любовника. Санин вернулся на родину, но там его ожидала лишь беспросветная тоска и одиночество.
Воспоминания теснились в голове Санина, и неожиданно для всех он решил уехать за границу – в город, где когда-то давно был по-настоящему счастлив. Во Франкфурте от кондитерской Розелли « не осталось и следа ». От барона Донгофа Санин узнал, что Джемма вышла замуж за богатого американца и уехала к мужу в Нью-Йорк.
Узнав адрес своей былой возлюбленной, Санин написал ей покаянное письмо. Он очень надеялся получить ответ, и получил его. Письмо Джеммы « было очень ласково и просто ». Она благодарила Санина за то, что не вышла замуж за Клюбера и тем самым не сломала себе жизнь. Джемма сообщила, что очень счастлива в браке, « что у ней пять человек детей – четыре сына и одна восемнадцатилетняя дочь ». Увидев фотографию Марианны, Санин так обомлел – « Джемма, живая Джемма, молодая, какою он ее знал тридцать лет тому назад ». Из письма он узнал, что Панталеоне скончался еще до отъезда в Америку, а уже в Нью-Йорке умерла госпожа Леноре. Эмилио пал смертью храбрых, сражаясь в отрядах Гарибальди.
Санин немедленно отправил Марианне подарок – « гранатовый крестик, обделанный в великолепное жемчужное ожерелье ». Вернувшись в Петербург, Санин занялся продажей всех своих имений. По слухам, он собрался в Америку…
Заключение
В своем произведении И. С. Тургенев уделил особое внимание теме безвольных людей – прекрасно образованных и обеспеченных дворян-интеллигентов, потерявших любовь и смысл жизни в силу нерешительности и слабого характера.
После ознакомления с кратким пересказом «Вешние воды» рекомендуем прочесть полную версию повести.
Тест по повести
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 105.
Джемма в повести «Вешние воды» — итальянская девушка, которую полюбил главный герой, Санин. Джемма — необыкновенная красавица, как будто сошедшая с полотен мастеров Возрождения. В ее облике воплотился идеал гармонии, который в сознании людей тургеневского поколения ассоциировался именно с Италией.
Красота соединяется в итальянке с врожденным артистизмом и силой страсти. Живет в ней и дух свободы, в одинаковой мере противостоящий как политическому деспотизму (Джемма — «упрямая республиканка»), так и размеренно-расчетливой буржуазности. Романтическая натура героини проявляется в любовной истории, составляющей первую часть повести: девушка отказывает своему жениху, богатому торговцу Клюберу, и влюбляется в Санина, спасшего ее брата и дравшегося на дуэли за её честь. Любовь Джеммы окружена ореолом символического смысла: в ней открываются, по мысли Тургенева, «последние» тайны жизни и красоты. Тем поразительнее отказ Санина от выпавшего ему счастья. Его измену героиня тяжело переживает. Но затем, как узнает Санин, она вступает на путь обыденного (и притом вполне достойного) существования — уезжает в Америку, выходит замуж и благоденствует.
Полозова Марья Николаевна — женщина, разрушившая любовь Санина и Джеммы в повести Тургенева «Вешние воды». Крайне эгоистична, часто груба и холодно расчетлива, но при всем том ярко незаурядна. Полозова — человек новой формации, дочь разбогатевшего безграмотного мужика, получившая хорошее образование и завоевавшая себе прочное положение в обществе, в ней нет ничего от психологии выскочки: героиня щеголяет своим плебейством, хотя и презирает ту среду, из которой вышла, как, впрочем, и новое свое окружение.
Она знает человеческие слабости и умеет пользоваться ими. Ее цель — полная свобода для себя и власть над другими людьми. Чувственность Марьи Николаевны Полозовой отмечена оттенком своеобразного демонизма: она стремится порабощать мужчин, разрушая их веру в идеальную любовь и возможность счастья. Для этого есть глубинные причины в ее собственной судьбе. «Натерпевшись» от рабства, она делает рабами других; ни разу в жизни не став предметом настоящей любви, она лишает такой любви более счастливых женщин. Именно так вторгается она в идеальный роман Джеммы и Санина. Это своеобразное подобие мести всему миру, которая отличала романтических героев. Но у Тургенева в повести «Вешние воды» Полозова не возвышенна; ореол «полузверя и полубога», окружавший ее в кульминационные моменты, в конце концов исчезает, заменяемый просто чертами животного («У ястреба, который когтит пойманную птицу, такие бывают глаза»).
Санин Дмитрий Павлович — главный герой повести «Вешние воды» Тургенева, молодой русский помещик, путешествующий по Европе для собственного развлечения. Неожиданно он становится основным действующим лицом двух диаметрально противоположных любовных историй. Сначала он переживает высокую чистую любовь к Джемме, а потом, практически без всякого перехода, слепую и низменную страсть к Полозовой, которой удается полностью его поработить. Влюбившись в Джемму, Санин ведет себя как человек благородный, став рабом Полозовой — как человек без чести и совести. Он страдает, сознавая чудовищность своей измены, низость всего своего поведения, но это ничего не меняет. Контраст очень резок, тем существеннее то обстоятельство, что в обеих ситуациях поведение героя Тургенев объясняет одной и той же причиной — его слабоволием. Герой каждый раз поддается вмешательству случая, подчиняется обстоятельствам, чувствам, воле других людей: каково воздействие их, таков и он (в ситуации идеальной любви благороден, в ситуации низменной страсти гадок). В слабоволии Санина есть некоторое сходство с психологией тургеневских «лишних людей». Но сходство лишь оттеняет различие. Слабость воли, определяющая поведение этого героя, не получает конкретного социального объяснения (как это бывало в повествованиях о «лишних людях»). Это укрупняет масштаб обобщения: способность в любой момент перейти от благородного идеализма к безудержному падению, безнравственности толкуется автором как черта национального характера, выражение «русской сути».
Веселые годы,
Счастливые дни -
Как вешние воды
Промчались они!
Из старинного романса
Часу во втором ночи он вернулся в свой кабинет. Он выслал слугу, зажегшего свечки, и, бросившись в кресло около камина, закрыл лицо обеими руками. Никогда еще он не чувствовал такой усталости – телесной и душевной. Целый вечер он провел с приятными дамами, с образованными мужчинами; некоторые из дам были красивы, почти все мужчины отличались умом и талантами – сам он беседовал весьма успешно и даже блистательно… и, со всем тем, никогда еще то «taedium vitae», о котором говорили уже римляне, то «отвращение к жизни» – с такой неотразимой силой не овладевало им, не душило его. Будь он несколько помоложе – он заплакал бы от тоски, от скуки, от раздражения: горечь едкая и жгучая, как горечь полыни, наполняла всю его душу. Что-то неотвязчиво-постылое, противно-тяжкое со всех сторон обступило его, как осенняя, томная ночь; и он не знал, как отделаться от этой темноты, от этой горечи. На сон нечего было рассчитывать: он знал, что он не заснет.
Он принялся размышлять… медленно, вяло и злобно.
Он размышлял о суете, ненужности, о пошлой фальши всего человеческого. Все возрасты постепенно проходили перед его мысленным взором (ему самому недавно минул 52-й год) – и ни один не находил пощады перед ним. Везде все то же вечное переливание из пустого в порожнее, то же толчение воды, то же наполовину добросовестное, наполовину сознательное самообольщение, – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, а там вдруг, уж точно как снег на голову, нагрянет старость – и вместе с нею тот постоянно возрастающий, все разъедающий и подтачивающий страх смерти… и бух в бездну! Хорошо еще, если так разыграется жизнь! А то, пожалуй, перед концом пойдут, как ржа по железу, немощи, страдания… Не бурными волнами покрытым, как описывают поэты, представлялось ему жизненное море – нет; он воображал себе это море невозмутимо гладким, неподвижным и прозрачным до самого темного дна; сам он сидит в маленькой, валкой лодке – а там, на этом темном, илистом дне, наподобие громадных рыб, едва виднеются безобразные чудища: все житейские недуга, болезни, горести, безумие, бедность, слепота… Он смотрит – и вот одно из чудищ выделяется из мрака, поднимается выше и выше, становится все явственнее, все отвратительно явственнее. Еще минута – и перевернется подпертая им лодка! Но вот оно опять как будто тускнеет, оно удаляется, опускается на дно – и лежит оно там, чуть-чуть шевеля плесом… Но день урочный придет – и перевернет оно лодку.
Он тряхнул головою, вскочил с кресла, раза два прошелся по комнате, присел к письменному столу и, выдвигая один ящик за другим, стал рыться в своих бумагах, в старых, большею частью женских, письмах. Он сам не знал, для чего он это делал, он ничего не искал – он просто хотел каким-нибудь внешним занятием отделаться от мыслей, его томивших. Развернув наудачу несколько писем (в одном из них оказался засохший цветок, перевязанный полинявшей ленточкой), – он только плечами пожал и, глянув на камин, отбросил их в сторону, вероятно, сбираясь сжечь весь этот ненужный хлам. Торопливо засовывая руки то в один, то в другой ящик, он вдруг широко раскрыл глаза и, медленно вытащив наружу небольшую осьмиугольную коробку старинного покроя, медленно приподнял ее крышку. В коробке, под двойным слоем пожелтевшей хлопчатой бумаги, находился маленький гранатовый крестик.
Несколько мгновений с недоумением рассматривал он этот крестик – и вдруг слабо вскрикнул… Не то сожаление, не то радость изобразили его черты. Подобное выражение являет лицо человека, когда ему приходится внезапно встретиться с другим человеком, которого он давно потерял из виду, которого нежно любил когда-то и который неожиданно возникает теперь перед его взором, все тот же – и весь измененный годами. Он встал и, возвратясь к камину, сел опять в кресло – и опять закрыл руками лицо… «Почему сегодня? именно сегодня?» – думалось ему, и вспомнил он многое, давно прошедшее…
Вот что вспомнил он…
Но нужно сперва сказать его имя, отчество и фамилию. Его звали Саниным, Дмитрием Павловичем.
Вот что он вспомнил:
Дело было летом 1840 года. Санину минул 22-й год, и он находился во Франкфурте, на возвратном пути из Италии в Россию. Человек он был с небольшим состоянием, но независимый, почти бессемейный. У него, по смерти отдаленного родственника, оказалось несколько тысяч рублей – и он решился прожить их за границею, перед поступлением на службу, перед окончательным возложением на себя того казенного хомута, без которого обеспеченное существование стало для него немыслимым. Санин в точности исполнил свое намерение и так искусно распорядился, что в день прибытия во Франкфурт у него оказалось ровно столько денег, сколько нужно было для того, чтобы добраться до Петербурга. В 1840 году железных дорог существовала самая малость; господа туристы разъезжали в дилижансах. Санин взял место в «бейваген»; но дилижанс отходил только в 11-м часу вечера. Времени оставалось много. К счастью, погода стояла прекрасная и Санин, пообедав в знаменитой тогдашней гостинице «Белого лебедя», отправился бродить по городу. Зашел посмотреть Даннекерову Ариадну, которая ему понравилась мало, посетил дом Гете, из сочинений которого он, впрочем, прочел одного «Вертера» – и то во французском переводе; погулял по берегу Майна, поскучал, как следует добропорядочному путешественнику; наконец, в шестом часу вечера, усталый, с запыленными ногами, очутился в одной из самых незначительных улиц Франкфурта. Эту улицу он долго потом забыть не мог. На одном из немногочисленных ее домов он увидел вывеску: «Итальянская кондитерская Джиованни Розелли» заявляла о себе прохожим. Санин зашел в нее, чтобы выпить стакан лимонаду; но в первой комнате, где, за скромным прилавком, на полках крашеного шкафа, напоминая аптеку, стояло несколько бутылок с золотыми ярлыками и столько же стеклянных банок с сухарями, шоколадными лепешками и леденцами, – в этой комнате не было ни души; только серый кот жмурился и мурлыкал, перебирая лапками, на высоком плетеном стуле возле окна, и, ярко рдея в косом луче вечернего солнца, большой клубок красной шерсти лежал на полу рядом с опрокинутой корзинкой из резного дерева. Смутный шум слышался в соседней комнате. Санин постоял и, дав колокольчику на дверях прозвенеть до конца, произнес, возвысив голос: «Никого здесь нет?» В то же мгновение дверь из соседней комнаты растворилась – и Санину поневоле пришлось изумиться.
В кондитерскую, с рассыпанными по обнаженным плечам темными кудрями, с протянутыми вперед обнаженными руками, порывисто вбежала девушка лет девятнадцати и, увидев Санина, тотчас бросилась к нему, схватила его за руку и повлекла за собою, приговаривая задыхавшимся голосом: «Скорей, скорей, сюда, спасите!» Не из нежелания повиноваться, а просто от избытка изумления Санин не тотчас последовал за девушкой – и как бы уперся на месте: он в жизни не видывал подобной красавицы. Она обернулась к нему и с таким отчаянием в голосе, во взгляде, в движении сжатой руки, судорожно поднесенной к бледной щеке, произнесла: «Да идите же, идите!» – что он тотчас ринулся за нею в раскрытую дверь.
В комнате, куда он вбежал вслед за девушкой, на старомодном диване из конского волоса лежал, весь белый – белый с желтоватыми отливами, как воск или как древний мрамор, – мальчик лет четырнадцати, поразительно похожий на девушку, очевидно ее брат. Глаза его были закрыты, тень от черных густых волос падала пятном на словно окаменелый лоб, на недвижные тонкие брови; из-под посиневших губ виднелись стиснутые зубы. Казалось, он не дышал; одна рука опустилась на пол, другую он закинул за голову. Мальчик был одет и застегнут; тесный галстук сжимал его шею.
Год написания: 1872
Жанр произведения: повесть
Главные герои: Дмитрий Павлович Санин , Джемма , Марья Полозова , Клюбер
Вспомнить сюжет истории любви русского помещика заграницей поможет краткое содержание повести «Вешние воды » для читательского дневника.
Сюжет
Стареющий русский помещик находит в своих вещах крохотный гранатовый крестик, его захлёстывают воспоминания 30-летней давности.
Дмитрий Павлович путешествовал по европейским городам и задержался во Франкфурте, где случай свёл его с итальянской семьёй. Он заглянул в их кондитерскую и увидел юную Джемму, которой требовалась помощь - брату Эмилю стало плохо. Санин помог и быстро стал другом семьи.
Вскоре герой осознал, что влюблён в Джемму. Она была просватана, но ответила Санину взаимностью и отказала жениху - немцу Клюберу. Дмитрий Павлович отправился продавать поместье, чтобы было чем оплатить свадьбу, но увлёкся Марьей Полозовой и изменил невесте. Любовница вскоре им наигралась, и Санин остался один.
Найденный крестик побудил в герое желание узнать, что стало с его возлюбленной. Выяснилось, что Эмиль погиб, а Джемма всё таки стала фрау Клюбер и родила пятерых детей. Старшая дочь одно лицо с той итальянской девушкой, что когда-то растопила сердце Санина. Дмитрий Павлович отправляет девушке крестик, когда-то подаренный ему её юной матерью.
Вывод (моё мнение)
Чтобы жизнь не умчалась без следа словно вешние воды, своё счастье нужно беречь и дорожить истинными чувствами, а не мимолётными вспышками страсти.
